(no subject)

Я читала комментарии к предыдущему посту о Высоцком и Галиче и вдруг задумалась - а что, собственно считалось советским, а что антисоветским? Как власть ставила эту тонкую границу? Я о временах застоя глубокого, когда "науку марсистскую" учили в институте и ту же забывали, и ни одна душа понятия не имела об основах идеологии. На заборе знаете что написано? Нет, не только это, там написано "Вперед к победе коммунизма". А за забором дрова.

Бесконечные речи Брежнева на съездах не мог прочитать сам Брежнев. Возможно, какие-то сталинские идеалы лелеял в душе Суслов, но у него вдряд ли была душа, а человеком он был неоткровенным. При этом действовала в смысле идеологии власть удивительно выборочно и понять алгоритм я не могу. Были четкие табу, их все знали - евреев упоминать было нельзя. Под этот запрет попали такие разные люди как Галич с "Матросской тишиной", Кузнецов с "Бабьим яром", Аскольдов с фильмом "Коммисар". а вот Евтушенко почему-то нет. Ну спишем на оттепель, в застой никому нельзя было. Про Сталина было нежелательно, они никак не могли решить "толи гений он, а толи нет еще", лучше не трогать опасную тему. А вот остальное для меня - ну чистая мистика. Почему положили на полку фильм "Интервенция"? Ну допустим - нечего из революции буффонаду устраивать. А фильм Киры Муратовой "Короткие встречи" - почему? Если было ничего нельзя - почему печатали Аксенова, хотя бы "Круглые сутки нон-стоп"? Или Фазиля Искандера ( ну "Сандро" не печатали, это самиздат, но все остальное выходило). Почему Галича лишили всего и выперли в эмиграцию фактически насильно, а Юлий Ким, который кроме песен, еще и участвовал в издании "Хроники текущих событий", и был таки диссидентом - писал песни для фильмов под псевдонимом Михайлов? Итаких нестыковок я могу насчитать уйму. Алогичная была система. Можно было попасться на глаза органам, как мой муж Поленов, безобидный и довольно аполитичный человек. Он так и не вычислил, что же он такого сделал. А на работу его не брали даже дворником. Нет, не трогали, но при любой попытке устроиться - отказ от первого отдела, а первый отдел был везде. Можно было нарываться на неприятности до бесконечности - и жить спокойно. И триггер срабатывал непредсказуемо.

Я почему сейчас про это размышляю-то - да судя по всему туда же в России дело идет. Мне вроде бы дела нет, я там не живу, но это как фантомная боль - отрезано, а болит.