(no subject)

Разбирала свои архивы - Петька все нашел. Я бы сама не стала, меня попросила подруга тексты ей дать. Обнаружила кучу начатого и недописанного, даже забавного, но я совершенно не знаю что делать с этими героями, да и не нужны они мне. Вряд ли я что-нибудь допишу, эмоции протухли. Перед тем, как посылать, просмотрела тексты и поняла грустную вещь - "Нью-Йорк, Нью-Йорк" - моя самая откровенная и правдивая книжка. Дописанная до конца. Мрачная только очень, и автор там несимпатичен. "Я один, и разбитое зеркало". И вряд ли я изменюсь. И вряд ли сильно изменится моя жизнь. Позвонить, что ли, моему Ангелу? Я с ним уже месяца 2 не разговаривала... И вот в этом вся я - все в порядке, - я о нем не помню, иногда на имэйлы отвечаю. Плохо - Ангел, помоги! И ведь помогает, хотя у него давно другая жизнь. А Ангел исправно помнит все праздники и дни рождения, даже день рождения моего сына, которого он, по-моему, никогда не видел, или очень маленьким.
Я все про себя знаю, да разве от этого легче?

(no subject)

Разбирала свои архивы - Петька все нашел. Я бы сама не стала, меня попросила подруга тексты ей дать. Обнаружила кучу начатого и недописанного, даже забавного, но я совершенно не знаю что делать с этими героями, да и не нужны они мне. Вряд ли я что-нибудь допишу, эмоции протухли. Перед тем, как посылать, просмотрела тексты и поняла грустную вещь - "Нью-Йорк, Нью-Йорк" - моя самая откровенная и правдивая книжка. Дописанная до конца. Мрачная только очень, и автор там несимпатичен. "Я один, и разбитое зеркало". И вряд ли я изменюсь. И вряд ли сильно изменится моя жизнь. Позвонить, что ли, моему Ангелу? Я с ним уже месяца 2 не разговаривала... И вот в этом вся я - все в порядке, - я о нем не помню, иногда на имэйлы отвечаю. Плохо - Ангел, помоги! И ведь помогает, хотя у него давно другая жизнь. А Ангел исправно помнит все праздники и дни рождения, даже день рождения моего сына, которого он, по-моему, никогда не видел, или очень маленьким.
Я все про себя знаю, да разве от этого легче?

(no subject)

Я все о голубых глазах говорю - ну вот они, голубые. Ему под 60, раньше волосы были черные, сейчас слегка поседели, а глаза все равно голубые. Смерть моя - синие глаза. Говорила мне мама, да не слушала я - мама говорила, что не во внешности дело, а мне синие глаза подай, не синие, голубые, прозрачные - и я душу продам, ей-богу. Это мой бывший муж, Никита Поленов. Душу закладывать не пришлось, прожили 10 лет. Смотрите сами:

(no subject)

Я все о голубых глазах говорю - ну вот они, голубые. Ему под 60, раньше волосы были черные, сейчас слегка поседели, а глаза все равно голубые. Смерть моя - синие глаза. Говорила мне мама, да не слушала я - мама говорила, что не во внешности дело, а мне синие глаза подай, не синие, голубые, прозрачные - и я душу продам, ей-богу. Это мой бывший муж, Никита Поленов. Душу закладывать не пришлось, прожили 10 лет. Смотрите сами: