Томный воскресный вечер

Томный воскресный вечер ничего не предвещал. Самую шуструю мышь кот удавил вчера, положил под елкой, насладился моим визгом и ушел с достоинством. Посуду я перемыла почти всю ( всю - это невозможно!). Любимая подруга забылась сном. Муж перестал пилить доски и ушел проведать знакомых. С работы меня уволили еще в пятницу, творог я приготовила с вечера, он успел отвисеться. Пироги в планах не значились. На электронную почту я ответила. Откинулась в кресле - но, как в очень плохом романе зазвонил телефон ( в хорошем романе я бы заснула). Звонил отец моего любимого и единственного сына. 
- Сын у тебя?
- Нет, - ответила я безмятежно.
- Ну жди, скоро будет.
- Так ты ж не знал где он со вчерашнего дня!
- Теперь знаю. К тебе идет.
- Давно идет?
- Уже часа два. Не волнуйся, он не голодный. Он спать хочет.
- За два часа он мог проголодаться! Он от тебя идет?
- С ума сошла, от меня до тебя идти пять минут! Он мне звонил. Я тебя предупреждаю.
Еще минут сорок мы с папой сына впадали в сентиментальные воспоминания, какой был сладкий мальчик, лежал в коляске, и представляли, как наш малыш, преодолевая снег и вьюгу, бредет пешком, стремясь к очагу. Петька вернулся домой и собирался попить чаю.  Потом зазвонил мобильный Петьки:
- Петь, подбери меня пожалуйста, не пешком же мне идти!
Папа похихикал, Петька деловито оделся, и через пять минут младенец почти двухметрового роста и басовитым голосом был доставлен в родные пенаты. 
- Мам, я есть не хочу. У нас есть минеральная вода? Папу я предупредил, я воды и спать. Только кота поглажу.
- Угу, - сказала я, - меня папа тоже предупредил. Как у тебя дела?
- Отлично, - заявил сын,  падая в кровать, - скажи папе, чтобы он меня не искал.
- Я и не ищу - удовлетворенно ответил папа и отключил скайп.
Так и живем. Может завтра сын скажет, как у него дела, а то мы не знаем, как зовут его девушку (у нас разночтения, Хана,  Хена, Таша), и может он соизволит с нами пообщаться. Не понимаю, как из очаровательного толстяка вырос этакий высоченный красавец с голливудской улыбкой. Папа укоряет меня - это он в тебя такой красивый и наглый, лучше бы умом, и нос с горбинкой, а ты говорила - тебе нос перебили, откуда горбинка? Я парирую - ну уж насчет красоты - сам виноват, это ты сейчас старый, а все равно бабы виснут. Папа вздыхает - лучше бы он унаследовал любовь к математке, ты же способная, я тоже. А ребенок 19 лет от роду сопит себе и  плевать ему на наши мечты и надежды. Он уже давно сам себе человек. Но пока он спит рядом, мама, папа и отчим облегченно вздыхают - наш ребенок дома. Неужели никогда не пройдет желание поправить одеяло, посмотреть на сомкнутые ресницы. Мы его не делим, мы его любим и чем он старше, тем это чувство острее. В 19 лет я жила сама по себе, к родителям забегала иногда, а ночевать оставалась только у бабушки. И не понимала, почему бабушка так ждет меня к завтраку и печет блинчики.