Лиля

Мне трудно через столько лет восстановить хронологию, что когда было. По-моему до интервью в посольстве погнали нас в ХИАС заполнять анкеты. Толпа была большая, человек 20, и в Риме мы заблудились. Предпреимчивые старушки начали хватать за рукава прохожих и спрашивать у них по-русски, как найти нужный адрес. Примерно пятый молодой человек на ломаном русском ответил, что он будет рад помочь заблудившимся советским туристам. "А ты кто?" - подозрительно спросили старушки. "Я-коммунист", смущаясь, но с гордостью ответил молодой человек. "Сволочь!"- взвыла самая активная бабушка. Юноша довел нас до ХИАСа, и все дорогу старушки пытались поменять его политическую ориентацию. Он краснел, бледнел, мучался, но терпел. На прощание сказал: "Вы, наверно, жертвы сталинского режима. А коммунизм - это прекрасно!"
В начале декабря мы еще купались в море. Было тепло. А к рождеству резко похолодало. Без отопления и с мраморными полами мы взвыли. Я придумала выход: под стул ставится электроплитка ( найденая на помойке), на стул сажусь я, завернувшись в привезенное из Москвы пуховое одеяло. Внутри одеяла возникает изумительный микроклимат. Однажды Птица, оторвавшись от преферанса, заорал - "Лилька, от тебя воняет!" "Чем?" - обиженно осведомилась я, но Птица подхватил меня на руки вместе с одеялом. Оказалось, что в жажде согреться, я поставила ноги на плитку, и мои изумительные кроссовки тлели, воняя паленой резиной. Кроссовки потушили, плитку выбросили.
На той же замечательной помойке мы нашли телевизор. Маленький, черно-белый, но смотреть-то можно. Показывали в основном американские вестерны, переведенные на итальянский язык.Так я узнала, что слово "рогаццы" означает что-то вроде друзья ( или братки).
Начало:http://polenova.livejournal.com/19085.html

Тому, кто не попадал в такую ситуацию, трудно понять, какой творился разброд в головах. Стабильные успешные семьи, особенно если ехали с друзьями или родными и знали, куда едут, переживали этот период как "Римские каникулы". Для очень многих жизнь оказалась подвешена нигде. Как формулировали Ильф и Петров "немого кино уже нет, а звукового еще нет". Старая жизнь кончилась, причем навсегда - у нас ведь гражданство отнимали, а новая - неизвестно какая и неизвестно, когда начнется. От этого здорово ехала крыша. Не у всех, но у многих. Плюс бедность - пособия-то маленькие, а соблазны большие. И полное непонимание - кто мы? В Джойнте, а потом в посольстве американском надо было доказывать, что мы евреи. Тут многие задумались - а что это такое? В России или на Украине понятно, пару раз скажут "жидовская морда" - значит, еврей. А здесь? Многие обвиняют тогдашних эмигрантов, в том, что врали они про преследования ради статуса беженца. Врали. А что им было делать? Ехать в совершенно непонятный, незнакомый Израиль, который только вчера был врагом номер один, или любой ценой в Америку пробиваться? Да и какая она - Америка? Раньше бумажки в консульство были формальностью, а тут начались отказы в статусе беженца. Докажите, что вас преследовали. А обратной дороги нет. Я не жалоблю, и не оправдываю, я объясняю. К счастью, нам врать не пришлось - из-за Поленовских диссидентских связей. Я за все интервью в консульстве рта не раскрыла. Консул, или кто он там был, выслушал Поленова и сказал:"С таким мужем ваши объяснения мне не нужны". Так что у меня статус беженца, как триппер, половым путем.
Наступил день, когда Лилю ( помните ее?) вызвали в консульство. Она и так не очень хорошо себя чувствовала, диабет у нее, а тут разнервничалась, сахар поднялся. Пошли мы ее провожать. На площади у фонтана сыночек ее Алеша сумел как-то выкрутить руку из Лилькиных неслабых рук, и с воплем "Ненавижу Америку!", кинулся бежать. Лилька шла-то с трудом, где ей 12-летнего постреленка догонять. Я, Поленов, Птица и Мойша-парикмахер кинулись в погоню. Автобус уже стоял на площади, следующий не скоро, а что будет, если они в консульство опоздают, лучше не думать. Птица, самый быстрый и тренированный из нас, его поймал, но неудачно. Между ними оказалась пальма. Птица с одной стороны пальмы за руки его держит, а тот с другой вырывается. Мог, конечно, Птица с ним справиться, но у него принципы - не делать ребенку больно. Ребенок орет на всю площадь, как оглашенный, к нам уже карабинеры идут, а мы стоим толпой и уговариваем. Уговорила его я, не потому как самая красноречивая, а он меня еще с Вены уважал. Буркнул мне:"Скажи этому - пусть отпустит. Не побегу" Птица отпустил, а пацан мне - "Только что я еврей, говорить не буду! И не просите." Слава Богу, 12 лет ему было, ни о чем и не спросили.
Продолжение следует, мы в Италии долго сидели.
Вставлю, на всякий случай, ссылки на предыдущие посты, а то история станет непонятной.
http://polenova.livejournal.com/18689.html
http://polenova.livejournal.com/17602.html
http://polenova.livejournal.com/17407.html
http://polenova.livejournal.com/16808.html
http://polenova.livejournal.com/5880.html
http://polenova.livejournal.com/2661.html
http://polenova.livejournal.com/2396.html
http://polenova.livejournal.com/2300.html
http://polenova.livejournal.com/1849.html

Похоже, все нашла. Ну плодовита... Дальше буду давать ссылку только на последнюю запись. А тема неисчерпаемая.
Ссылки расставлены так - самая ранняя - самая первая. Хотите читать с начала - начинайте с последней ссылки.

В такой жизни мы быстро одичали. Сложилась небольшая и странная компания, жили день ото дня. В Ладисполе тогда сидели представители всех религий, кроме Будды и Кришнаитов. Приходили к нам очень молоденькие веселые мормоны, обязательно оставляли книгу их основоположника (Джон Смит, кажется) - в твердом переплете с золотым тиснением. Баптисты читали скучные лекции, но кормили булочками, страшно вкусными. Группа "Евреи за Христа" тоже кормили булочками, чаем поили. Сохнут агитировал за Израиль и показывал кино в местном клубе. Там я посмотрела фильм "Десять заповедей", где фараона играет Юл Бриннер, и еще "Эксодус", там чуть ли не Пол Ньюмен в главной роли. На улице раздавали бесплатно библию в мягкой обложке. У Лильки кровать была без двух ножек, так она на Библиях стояла. Трудно сейчас себе представить офигевшую толпу совков среди этого религиозного изобилия.
В нашем доме жила пара стариков. Они развелись лет 25 назад, и вот сын собрался уезжать и они с ним вместе. Поселили их отдельно от сына, но признали мужем и женой, т. е. пособие дали одно на двоих. Ненавидели они друг друга пламенно, но тихо - люди очень интеллигентные. Заходишь на кухню и слышишь змеиный шепот бабушки, которая дедушке еду подает:"Ешь, старый идиот!", а потом мне веселым голосом "Как у вас дела, Лиличка?" И дел голос подает:"Добрый день, Лиличка, мы с женой так рады вас видеть!" Дед был совершенно удивительный. Я как-то на улице познакомилась с нищим. Он был черный и хорощо говорил по-английски, попросил у меня денег или сигарету. В переводе его фраза звучала бы:"Извините, мадам, мне не хотелось бы вас обременять..." Придя домой, я пересказала это на кухне. Дед подхватился и куда-то побежал. Вернулся, отдышался и говорит - "Успел". Оказалось, он сбегал в ларек за сигаретами и отнес их этому нищему. "Нельзя, чтобы человек так мучился, он ведь даже покурить не может!".
Другая семья в нашей вилле - тоже довольно интеллигентная - мама, папа и дочка сильно за сорок из Питера. Причина их отъезда была диковинной - дочка в Питере не могла выйти замуж, мама считала, что в Америке дело пойдет легче. Папа был дважды член партии, т.е. его под борьбу с космолитизмом в 48 вычистилм, а потом восстановили. Дочка была страшна, как вся моя жизнь и играла на скрипке. Других профессий в семье не имелось, родители старенькие уже были. Перед интервью с амерканцами дедушку накачивали всю ночь:"Молчи про партию!". Он сопротивлялся, но к утру затих. Назавтра в квартире скандал, дочь-скрипачка с мигренью лежит, а бабушка ( т.е. мама) таким госом орет, что ей впору полком командовать. Оказалось, что старик на вопрос вполне дежурный "Были ли вы членом комуннистической партии или других террорестичеких организаций ( американцы тогда все такого рода организации ровняли), встал, одернул пиджак, и с гордостью произнес:"Был. Два раза". Статус беженца им тем не менее дали - видимо, за идиотизм.
Семейка, жившая наверху, прямо над нами , состояла из трех женщин - бабушки, мамы и дочки. Дочке было лет 20 с чем-то, маме лет сорок, а бабушке лет 70. Скандалили они так, что стены тряслись. Но это бы ладно, но дочь, которая мама, имела обыкновение бабушку поколачивать. Однажды, когда старуха взвыла, Поленов взлетел на второй этаж. Я противник ситуаций, когда мужчина против женщины руки распускает, но тут Никита был прав. Он и бить-то ее не стал, отвесил оплеуху и сказал - "Еще один раз мать тронешь..." Самое противное было не это, а то, что она то ли с перепугу, то ли и правда поняла что-то (вряд ли) пришла его благодарить за науку. Орали наверху по-прежнему, но драк больше не было. У Никиты рука тяжелая.
Ладно, продолжение потом.

Поскольку про семейную жизнь я исчерпалась - вернусь к теме эмиграции.
Начало тут:
( Read more... )

А вот и обещаное продолжение:
( Read more... )

Похоже я всех расстроила. Попробую исправиться.

Это не рассказ. Это мемуар. Память осталась, а пристроить некуда... Про эмиграцию.

( Read more... )